«Комсомольская правда» 21 апреля 1995 г.
Астматический Чернобыль
Доктор Солопов предупреждает мир о грозящей катастрофе
«Мне трудно
дышать…», «Я задыхаюсь от чего-то…», «В этой стране –
тяжелый воздух…» Я слышал это от коллег, от близких, от
случайных попутчиков в командировках. Мои собеседники
были умными, тонко чувствующими людьми, и я не понимал
их сетования буквально – в том смысле, что они
действительно физически задыхаются. Нет, мы говорили о
том, что принято называть «общественной атмосферой» мы
думали о том, что случилось с «воздухом времени». Все это
было далеко от медицины, но однажды я стал отмечать для
себя странную закономерность: нравственные тяготы тех, кому
плохо дышится в современной России, оказывались прологом и
к физическому недугу. Чаще всего – к астме. Мое
дилетантское наблюдение неожиданно во многом подтвердил
один из ведущих московских пульмонологов, автор
оригинальной теории эволюции астмы Виктор Солопов.
Созданный им мини-астма-центр занимается и научными исследованиями.
– Можно ли найти связь между моральным климатом
общества, «воздухом времени», и ростом заболеваемости астмой?
– Можно, и эта связь очевидна. Общество переживает затяжной
стресс, задыхаясь от переизбытка отрицательных
эмоций. Тяжелее этот стресс переносят дети и люди
творческих профессий. Среди них больше всего астматиков
или людей, предрасположенных к астме.
– На днях мне попали в руки данные Института статистики и
экономических исследований Госкомстата России. За 1993 год
смертность от болезней органов дыхания выросла почти в
девять раз! За прошлый год данные еще не обнародованы,
но, кажется, незаметно происходит какая-то катастрофа…
Могу добавить, что число астматиков в России еще в
начале восьмидесятых годов перевалило за десять процентов
от общей численности населения и сейчас, очевидно, достигло
пятнадцатипроцентной отметки. После двухтысячного года
треть детей будет больна астмой. Но это не только в
России происходит. Поэтому тяжелый социальный и
психологический климат у нас – это лишь фон
происходящего, но не первопричина.
– Неужели на Западе, при их уровне медицины, можно умереть от астмы?
– Еще как можно. За последнее десятилетие смертность от
астмы в США выросла в два раза В мире ежегодно умирают два
миллиона астматиков. А ведь еще сорок лет назад считалось,
что от астмы не умирают. С конца XIX века до тридцатых
годов XX века описано не более ста случаев смерти
больных астмой, причем пятая их часть не связана
напрямую с этим заболеванием. А теперь только во Франции
ежегодно регистрируется не менее двух тысяч случаев
внезапной смерти астматиков трудоспособного возраста. Это
стало похоже на эпидемию: случаи внезапной смерти от
астмы захлестывают цивилизованные страны волнообразно.
– И когда была отмечена первая такая волна?
– В пятидесятые – шестидесятые годы в Великобритании. Молодых
людей находили мертвыми с зажатыми в руках
бронхорасширяюшими аэрозолями – они тогда впервые появились
на фармацевтическом рынке. Многие исследователи
заговорили тогда о несовершенстве этих препаратов, о
недостаточной избирательности их действия. Но шли годы,
бронхорасширяющие аэрозоли стали гораздо совершеннее, а
случаи внезапной смерти продолжают регистрироваться.
После 2000 года треть детей в России будет больна астмой.
Но это происходит не только у нас.
– Получается,
что и у Запада нет панацеи? Это особенно печально
сознавать, когда видишь полки наших аптек, заполненные в
основном западными лекарствами. Мы привыкли доверять
этим лекарствам, надеяться на них…
– Чтобы понять суть проблемы, надо знать, на чем основано
действие бронхорасширяющих аэрозолей. Оно основано на
ингаляции в организм бронхорасширяющего вещества, а
именно – синтетической производной адреналина. Того
самого адреналина, который в естественном виде постоянно
циркулирует у нас в организме, а в случае бронхоспазма или
стрессовой ситуации выбрасывается в кровь в большом
количестве. Большинство случаев внезапной смерти от
астмы отмечено среди эмоционально неустойчивых людей,
которые стресс переживают особенно остро и чей организм
отвечает на эту ситуацию выбросом в кровь своего
природного адреналина. Хватаясь тут же за баллончик с
аэрозолем, больные провоцировали конфликт между
искусственными и естественными адреноподобными
веществами. Финал этого конфликта иногда самый
трагический…
– Значит ли это, что баллончики с аэрозолью, которые
астматики часто носят с собой в кармане, таят в себе не
спасение, а ужасную опасность?
– В том-то и сложность проблемы, что в этих баллончиках и то, и
другое. Книга, которая вышла у меня еще три года назад,
так и называлась «Эволюция астмы: адреналин лечит,
адреналин убивает». Конфликт этот тесно связан с ходом
самого заболевания и личностью каждого конкретного
пациента, его индивидуальными особенностями Когда мы
моделировали ситуацию конфликта у себя в центре, то
оказалось, что у «одинаковых» на первый взгляд больных
взаимодействие адреналина с его синтетическими аналогами
было абсолютно противоположным. У одних пациентов это
взаимодействие приводило к положительному результату, у
других вызывало приступ удушья, иногда довольно тяжелый.
Таким образом, человек погибает в случаях
бесконтрольного использования синтетических
бронхорасширяющих средств на фоне высокого содержания
собственного адреналина в крови. Или – при назначении
препаратов адреналина на фоне предшествующих ингаляций в
больших количествах его синтетических аналогов. Поэтому
мой совет врачам в современных условиях больным в
тяжелом состоянии никогда не вводите адреналин! Вполне
возможно, что до вашего приезда больной уже до того надышался
«спасительными» аэрозолями, что, сделав ему инъекцию, вы
его убьете.
– А что же все-таки делать с дозированными аэрозолями, ведь
все они содержат синтетические аналоги адреналина?
– В США есть аэрозоль «Бронкаид мист», сделанная на основе
естественного субстрата, но он не применяется в Европе.
Поэтому в основном в России распространены беротек,
сальбутамол, формотерол и их коммерческие аналоги,
сделанные на основе синтетических производных
адреналина. В случае назначения врачом ими можно и
необходимо пользоваться, но при этом надо помнить, что при
бесконтрольном и чрезмерном применении эти аэрозоли в
некоторых ситуациях могут быть опасны. Об этом мы с вами уже
говорили выше.
Число астматиков в России в начале 80-х годов перевалило за 10 процентов
от общей численности населения и сейчас достигло 15-процентной отметки
– Пишут ли об
этих опасностях западные медицинские журналы? Есть ли
надежда на то, что с Запада нам начнут поступать препараты не
столь потенциально опасные?
– Дискуссии на эту тему в западной медицинской прессе
практически никакой нет. Почти все специальные журналы
находятся под сильным влиянием фармакологических фирм, в том
числе и тех, что производят аэрозоли на синтетической
основе. Эти фирмы ни при каких условиях не согласятся
признать, что необходима переориентация производства.
За «рафинированные», синтетические производные
адреналина они будут стоять насмерть. Ведь многим фирмам
грозят в этом случае огромные финансовые потери. В препараты,
которые будут использоваться в XXI веке, немалые деньги
вложены уже сегодня. Поэтому об этой проблеме не говорят
и не пишут. И мы идем к той же катастрофе, что и Запад,
только с отставанием лет на двадцать. Эпидемии
внезапных смертей от астмы ждут нас в начале будущего
века.
– Почему именно тогда?
– Подрастут нынешние дети-астматики. Их никогда не было
так много, как сейчас. По нашим исследованиям,
получается, что дети-астматики составят в будущем ту группу
больных, которые погибают от этого заболевания в возрасте 25
– 45 лет. Причем наиболее неблагоприятный прогноз
приходится на детей, заболевающих совсем маленькими, –
до трех-четырех лет. Астма у детей вообще протекает
часто тяжелее, чем у взрослых. Ее обострение может быть
вызвано и переохлаждением, и нарушением диеты, и сменой
места жительства, и контактом с аллергенами. Кроме того,
объективный контроль за состоянием больных детей
невозможен без специальной аппаратуры, которой в нашей
стране нет. Поэтому при лечении астматиков до шести-семи лет
врач вынужден ориентироваться просто на самочувствие
ребенка и на то, что выслушивается в легких…
– Что же делать родителям? Практикующие врачи часто
успокаивают, что для ребенка, больного астмой, главное –
пережить «детский возраст», а у подростков болезнь сама
проходит…
– Это заблуждение. Конечно, бывают случаи, особенно у
мальчиков, когда в период полового созревания болезнь
затихает и не проявляется несколько пет. За эти годы
педиатры теряют этих детей из виду, а болезнь возобновляется
с новой силой. Поэтому мой совет родителям: не
успокаиваться, не надеяться на «авось» или на «народные
средства», или, что еще хуже, – на экстрасенсов. Если ребенку
еще нет семи лет, то под контролем опытного
пульмонолога надо вести лечение самыми современными
лекарствами, а потом, в школьном возрасте, постарайтесь
организовать регулярный врачебный контроль с проведением
объективного компьютерного спирометрического
исследования, специальных тестов.
– Можно ли заразиться астмой?
– Заразна не астма как таковая, а вторичная микробная
инфекция, скрытая в легких хронически больных людей.
Недавно я прочитал одно интересное исследование, из
которого выяснил, что из всех врачей хроническим бронхитом и
астмой чаще всего болеют именно пульмонологи, то есть
специалисты, имеющие дело с хронической легочной
инфекцией. Поэтому первое, что я говорю пациенту, если он
начинает кашлять мне прямо в лицо: «Пожалуйста, не кашляйте
на меня, иначе скоро на моем месте некому будет работать!»
Некоторые больные почему-то обижаются. Они еще не
знают, что мелкодисперсные капли с микробами
распространяются почти на десять метров, а некоторые
агрессивные микробы, «прижившись» в здоровых легких,
могут впоследствии резко изменить судьбу даже вполне
цветущего человека. Поэтому мой совет не только больным
астмой, но и здоровым: избегайте контакта с людьми,
переносящими ОРЗ. А если они общаются с вами, приходя
больными на работу, считайте, что они умышленно наносят вам
вред.
– Судя по тому, что вы рассказали, России нужна своя
национальная программа борьбы с астмой. Стучались ли вы со
своей тревогой в двери руководителей нашего
здравоохранения?
– Я уже давно никуда не стучусь. Я предпочитаю работать. Вот
этот астмологический кабинет создан без государственной
поддержки, и на сегодняшний день, насколько я знаю, другого
такого в мире нет. У нас отлажено обследование и
лечение, есть свой круг клиентов, в основном это
обеспеченные люди, бизнесмены. Поэтому мы не нуждаемся в
государственной поддержке. Ну а сама система
государственного здравоохранения и ее практические врачи
– они пассивны с профессиональной точки зрения. Около
двух лет назад мы за свой счет издали две книги: «Астма и больной»
и «Эволюция астмы». После издания нашей третьей книги
остатки предыдущего тиража мы решили раздать бесплатно
больным и врачам. Дали объявление в газете. Больные
пришли, а врач ни один не пришел. Они потеряли интерес к
собственной профессии. Подобный непрофессионализм в
Чернобыле создал, как известно, массу проблем. Грозящий
«астматический Чернобыль» будет гораздо страшнее: в
России задыхаться будет каждый пятый. Если не перестроятся
фармакологические фирмы и общество не примет вызов астмы
всерьез, эта болезнь станет для нас тем, чем была чума для
средних веков.
Дмитрий Шеваров
